Старая церковь. Это будет интересно всем катав-ивановцам!
Улица Свердловская (бывшая 3-я Городищенская) начиналась на высоком берегу пруда, в районе старого кладбища. Здесь в начале ХХ века была окраина города, подножие горы Солоцкой, застраивалась она частными домишками.
Автор: Ольга Ушакова
Совершим путешествие во времени. Перенесемся в первую половину ХIХ века. Глухие уральские места, суровые горы, покрытые непроходимыми лесами, быстрые горные речки… На одной из них, на землях, купленных у башкир, и был построен симбирскими купцами братьями Твердышевыми и Мясниковым Катав-Ивановский железоделательный завод, который и дал основание поселку. Для работы на новом предприятии основатели его покупали в центральных областях России крепостных крестьян. Эти люди, приезжавшие сюда семьями, привозили свой уклад жизни, свои обычаи, верования. Среди них, кстати, было немало раскольников, строго державшихся старой веры, старых обрядов и сторонившихся так называемых щепотников, тех, кто принадлежал официальной церкви и крестился тремя перстами (водораздел, как правило, проходил по линии соблюдения обрядов).
В 1824 году в Катав-Ивановском заводском поселке вместо деревянной церкви было построено двухэтажное каменное здание храма с двумя колокольнями. Престол первого этажа был освящен в честь Небесного покровителя основателей завода Иоанна Предтечи, а престол второго этажа был посвящен Казанской иконе Божией Матери. Храм вполне удовлетворял духовные потребности жителей растущего поселка. Однако не все ходили в новую церковь. Раскольники молились дома, собираясь то у одного, то у другого. Это было неудобно, поэтому решили построить свой «моленный дом». Живописную картину тех времен рисует «Путеводитель по Уралу» (изд. Екатеринбург, 1899):
«Вечер. На улицах не видно ни души. Обыватели, утомленные работой, давно уже крепко спят. Но есть в заводе люди, которым сон не смежил еще глаз: вон виднеется огонек и время от времени в окнах мелькают какие-то тени. Если вы подойдете к окну и будете наблюдать то, что делается в этом домике, то увидите такую картину. По лавкам, обязательно в простенках окон, сидят несколько человек мужчин и женщин. Слышится только монотонное чтение какой-то книги религиозного содержания. По временам раздаются тяжелые вздохи со стороны слушающих. Иногда чтение заменяется пением каких-нибудь стихов».
Вот для таких молитвенных бдений на общие средства староверческой общины братья Самарины построили в 1906 году молитвенный дом. Строение представляло собой просто большую избу и располагалось у подножия горы Солоцкой, тогда это была окраина поселка (ныне почти центральная часть города — начало улицы Свердловской).
Раскол и суеверия распространялись, имея почву в массовом невежестве народа. Например, «Уфимские епархиальные ведомости» за 1877 год сообщали, что в Катав-Ивановском заводе возникла новая секта безобразников (от словосочетания «без образов»), которые отвергали поклонение иконам, а основателем ее считают местного крестьянина Ивана Сергеева, учившего молиться в открытую форточку. То же издание в 1880 году отмечало, что постоянные воскресные чтения и беседы при раскольничьих молельнях посещает и православный народ. Отсюда сделан правильный вывод о необходимости учреждения воскресных чтений и бесед при православных школах. В 1896 году в Катав-Иванолвском заводе в здании двухклассного училища открылись религиозно-нравственные и исторические чтения. Так путем просвещения и образования и возможно было преодолеть раскольническо-еретические заблуждения. Однако история сделала скачок, и эволюционный путь был остановлен на долгие годы.
Наступала иная эпоха. Судьбы раскольников и православных сближались: преследовали тех и других. А на молитвенные здания новые власти имели особый взгляд. В 1928 — 1929 годах закрыли Иоанно-Предтеченский храм, началось целенаправленное обезображивание уникального здания. Отобрали и молитвенный дом у старообрядцев. Из него сделали избу-читальню. Естественно, читали там не Священное писание, а сочинения творцов новой религии. Закрыли церкви и в соседних городах и селах. В результате всех этих событий население целого региона было лишено возможности удовлетворять свои религиозные потребности.
Ужасным катком прокатилась Великая Отечественная война по человеческим судьбам и по судьбе страны в целом. В то же время она явилась и неким очистительным фактором, возвратившим умы и сердца людей к вере. Руководство страны смягчило свое отношение к Церкви, стали открываться храмы, из лагерей и ссылок возвращались священнослужители. Правда, в Катав-Ивановске Иоанно-Предтеченский храм верующим отдавать не собирались, там прочно обосновались разные светские учреждения. Ну а вот молитвенный дом для «отсталого элемента» вполне годился. И бывшую староверческую молельню предали православной общине. Происходило это, видимо, в конце войны, а уже освящение совершилось где-то в конце 1945-го или в 1946 году, потому что старый дом, больше напоминавший барак, надо было подремонтировать. К нему сделали пристрой, куполок и освятили в честь Казанской иконы Божией Матери. Наконец, вновь в этом глухом уральском уголке стали совершаться богослужения.
Настоятель Усть-Катавского храма Рождества Христова протоиерей Валерий Осотов (ныне покойный) вспоминал, что сюда перевезли частично сохранившуюся церковную утварь, иконы, иконостас из церкви села Карауловки, которую закрыли около 1934 года.
За долгие года без храма верующие стосковались по богослужению, да и скорбей в те годы у всех хватало с избытком, а утешение можно было найти только у Бога. Поэтому, несмотря на косые взгляды, а то и слежку, люди ехали в Катав отовсюду: из Усть-Катава и Юрюзани, станционных поселков, добирались из сел и деревень. Каждая поездка давалась нелегко, но и утешение было немалое. Мария Николаевна Кратий, обладавшая удивительным голосом, долгие годы, почти до самой кончины служившая Богу своим дарованием на клиросе, вспоминала, какие дивные службы совершались в старой церкви: «Казалось, потолок поднимался, вся церковь плакала — такое было единение…». На клиросе в послевоенные годы пела одна монахиня, звали ее Анна. Кто она была, неизвестно, видимо, из ссыльных, которых в то время немало было в городе. Она и обучала непростой науке церковного пения Марию Николаевну. Потом костяк хора составляли устькатавцы, которые регулярно ездили на службы. Пели душой, со слуха, паломничали по соседним приходам, монастырям, привозили оттуда новые, очень красивые напевы.
Вообще, воспоминания об этой церкви у бывших прихожан самые теплые. «Бывало, идешь летом мимо,— рассказывает Марфа, — окна открыты, а оттуда такое умилительное пение, так и остановишься послушать». Кто вспоминал, что его в этой церкви крестили, кто детей, внуков крестил. «Летом, когда тепло,— говорила Елизавета, — там прямо во дворе крестили». «Да, подтверждает старожил, 90-летняя Антонина Максимовна Юрина, — однажды здесь 90 человек собралось на крещение. У меня первый сын родился в 1948-м, второй — в 1959-м. Их крестили в церкви, третий же сын родился в 1962-м году, муж у меня тогда коммунистом был, а следили строго, чтобы партийцы детей своих не крестили. Пришлось пойти на хитрость, и таинство совершилось дома у моей мамы на Запани…»
«Я особо к церкви не льнула, — продолжает рассказ Антонина Максимовна, — потому что на мне дом был, хозяйство, дети. Муж учился, самой приходилось и косить, и стога метать. Но когда на праздник сходишь на службу — сердцу легче делалось. В церкви же старались в простенки вставать: комсомольцы камнями в нас кидали, могли и в окно камнем попасть. Народу тогда ходило много, приезжали со всей округи. Люди жили в основном бедно, спасала взаимопомощь. Помню, где-то после войны от американцев поступила гуманитарная помощь, она распространялась по линии церкви. Прислали крупы, топленое масло в больших черных бочках (их потом в церкви под святую воду использовали), Все эти продукты развешивались и распределялись нуждающимся. А в 1962 году церковь закрыли…». Да наступало хрущевское время, период нового, изощренного гонения на верующих.
Здесь свидетельства очевидцев расходятся. По другим воспоминаниям не в 62-м, а в 1964-м году, после Троицы, Казанско-Богородская церковь была закрыта под предлогом аварийности здания. Но протоиерей Валерий Осотов высказывал мнение, что истинной причиной закрытия стали непосильные налоги, которыми обложили в те годы приход.
Среди прихожан были очень активные люди, они стали добиваться возвращения церкви, ездили даже в Москву. Их настоятельная просьба была удовлетворена. В 1967 году создали комиссию, куда вошли работники горисполкома и прихожане. Комиссия сделала вывод, что зданию необходим текущий ремонт. Решать эту проблему активно взялись верующие Усть-Катава, Юрюзани, Катав-Ивановска, а также сел. Работали все во славу Божию, и к празднику Успения Пресвятой Богородицы ремонт был закончен.
После восстановления церкви прошло восемь лет. В 1975 году деревянное строение постигло новое бедствие. В феврале случился пожар. Огонь охватил правый клирос, горели колокольня, иконостас, были уничтожены его второй и третий ярус. А когда пламя добралось до иконы Спасителя, огонь погас. Власти снова хотели закрыть храм, поставили условия: если быстро восстановите, не закроем. И вновь все верующие взялись за спасение церкви. Бабушки приводили своих сыновей, внуков, помогали, кто чем мог. Поставили стропила, дыры затыкали телогрейками, а восстановить иконостас помог Миасский приход. И за два месяца все было сделано. К Пасхе службы уже возобновились.
С того времени и вплоть до 90-х годов богослужения в Казанской церкви не прерывались. Последним ее настоятелем был отец Игорь Марков, который с небольшими перерывами прослужил здесь около 17 лет. Именно при нем совершилась передача церковной общине здания Иоанно-Предтеченского храма.
