Наша любимая Прасковья Николаевна

Прошло уже более 60 лет, как мы пошли в первый класс и сели за парты. Сколько произошло самых разных событий в жизни каждого из нас за это время, не сосчитать, но мы до сих пор с благодарностью вспоминаем свою первую учительницу, Прасковью Николаевну Суетину.

Она учила моих родственников, и, когда я собиралась в первый класс, они посоветовали, чтобы пошла только к ней. Оказалось, что класс у Прасковьи Николаевны был переполнен, меня хотели записать не в 1 «а», а в 1 «б». Я подняла рёв, чем добилась своего и попала к Прасковье Николаевне.

Ей было тогда лет 40. Прасковья Николаевна в 1938 году окончила Катав-Ивановское педагогическое училище, всю жизнь проработала в средней школе №1. Она была очень опытным педагогом, которого часто ставили наставником молодых учителей — это я, конечно, понимаю только сейчас. А тогда запомнила, что у нас весь сентябрь первого класса была молоденькая учительница с косичками, в белой вышитой кофточке и сарафанчике, которая постоянно сидела на всех уроках Прасковьи Николаевны, а потом даже сама проводила занятия у нас. Потом узнала, что это была Наталья Михайловна Яшина, которая много лет проработала учителем начальных классов и была даже директором школы в посёлке Лесном.

Класс наш был очень большим, но мы быстро подружились. У кого-то сохранилась крохотная фотография нас — первоклашек. Многих узнать можно с трудом. Это было очень редкое фото, и мы, конечно, не запомнили, кто запечатлел такой важный момент. Уже став взрослыми, мы её увеличили и распечатали для всех. Фотографий тогда было немного, и каждая теперь уже реликвия.

Детские воспоминания — самые добрые и светлые. Мы очень полюбили свою первую учительницу, она для нас и наших родителей была непререкаемым авторитетом. Запомнились спокойный голос Прасковьи Николаевны, всегда ровный, без каких-то резких интонаций; добрые, мягкие руки, листающие тетради, где были и кляксы, и слёзы над особо не удавшимися буквами; пачки тетрадей, которые она каждый день несла домой для проверки — в классе тогда было более 40 учеников, да и классные и домашние работы проверялись каждый день по всем предметам. Были уроки не только математики и русского языка, но и родной речи, труда… А ещё чистописание, которое мы не любили, потому что каждую букву нужно было выводить правильно и красиво. Писали мы тогда перьевыми ручками, поэтому кляксы сами частенько слетали с пера, но учителю всё равно нужно было проверить, поправить каждую буковку.

Прасковья Николаевна очень строго оценивала наши знания. Тяжёлым и ответственным всегда был труд учителя начальных классов. Это начало начал, это база, поэтому с особым трепетом я до сих пор отношусь к таким учителям. Какая ответственность! Наверное, были бессонные ночи, подготовки к урокам, контрольным работам и классным мероприятиям. Это я поняла только тогда, когда сама стала учительницей. А тогда каждый день мы видели доброе, с улыбкой, лицо нашей Прасковьи Николаевны. Мы не помним, чтоб она на нас когда-либо кричала, ругала за шалости, невыученные уроки. В классе всегда были идеальная тишина и рабочая атмосфера. Вначале всё прощалось, но Прасковья Николаевна всегда мягко и терпеливо добивалась результата. А шалости были: где–то подрались, что-то не выполнили или забыли.

Учились мы все, в основном, хорошо, хотя на второй год частенько оставляли особо нерадивых учеников; были среди нас и «переростки», доставшиеся от предыдущих классов. Больше половины нашего  класса считались «хорошистами», то есть, учились на 4 и 5. Были и отличники, но Прасковья Николаевна никогда никого не выделяла, любимчиков в классе не было. К тем, кто учился хорошо, и спрос у неё был строже. Классы выпускала наша Прасковья Николаевна всегда сильные, подготовленные, к тому же, мы всегда были очень самостоятельными. Родители не сидели с нами за уроками, не помогали в учёбе, потому что все они работали, а многие посменно. Так мы до десятого класса подтверждали свои хорошие оценки и показывали свои знания по всем предметам. Почти все окончили вузы и техникумы, стали достойными людьми.

Столько сохранилось добрых воспоминаний о школе! Одна из одноклассниц до сих пор вспоминает, что у неё, единственной в классе, были белые валенки, а у всех — чёрные, и она очень комплексовала из-за этого. Мальчишки решили устроить в перемену сражение этими валенками, и они полетели по классу. Как только Прасковья Николаевна вошла в кабинет и строго посмотрела на виновных, все баталии тут же прекратились.

С первого класса учительница прививала интерес к чтению и любовь к книге. Она много нам читала вслух, но иногда говорила, что устала, и просила кого-то продолжить чтение — это была маленькая хитрость учителя. На уроках труда, рисования, когда наши руки были заняты делом, тоже выразительно читала вслух. Слушая её, мы погружались в мир сказок, которые мы хорошо знали и любили. Особенно почему-то нам запомнилось произведение «Волшебник изумрудного города». Уже позднее, когда любую книгу можно было купить или выписать, я купила именно эту сказку и с удовольствием прочитала, вспоминая детство.

Когда мы стали взрослее, Прасковья Николаевна много читала о войне, о героях. Мы вместе с ней переживали, видя, как наша учительница украдкой вытирала слёзы, когда говорила о гибели юных героев, которых мы все хорошо знали по книгам. Порой нам даже на перемену не хотелось уходить — мы просили учителя дочитать любимую сказку или рассказ. А однажды, когда нам читали о гибели героя-комсомольца Саши Чекалина, в классе стояла оглушающая тишина, но вдруг мы услышали плач нашего одноклассника, Сергея. Все бросились к нему,а он ответил, что ему Сашу жалко, казненного фашистами на виселице. Да, мы были наивными, закомплексованными, но умели сопереживать, не были равнодушными, всегда бежали на помощь. Занимались тимуровской работой, встречались с ветеранами. Стали октябрятами, а потом дружно вступили в пионеры. И очень этим гордились.

Поверить в свои силы, суметь открыть талант, дар у каждого ученика — это Прасковье Николаевне удавалось всегда. Она ненавязчиво учила нас дружить, помогать друг другу, и эту дружбу мы пронесли через годы, общаемся и до сих пор собираемся несколько раз в год. Это большая дружная семья. И хотя наш строй уже редеет, нет нашей прекрасной «мамы», Прасковьи Николаевны Суетиной, но остались наши дружба и светлая память.

…Как-то в классе очень тяжело заболел мальчик. Он долго лежал в больнице, которая была в Василовке, автобусы тогда по городу не ходили. Прасковья Николаевна предложила проведать заболевшего одноклассника. И мы почти всем классом пешком пошли к нему в больницу. Шли долго, очень устали, ведь это было достаточно далеко, но никто не жаловался. Мы облепили окна палаты, где лежал Боря, и он даже растерялся от такого внимания одноклассников. А после его выздоровления мы помогали ему наверстать упущенное во время болезни.

Мы помним, как сильные ученики всегда занимались со слабыми. В наше время было нормой долго сидеть в классе после уроков. И родители не возражали, хотя дома у каждого из нас были свои обязанности. К отстающему ученику Прасковья Николаевна прикрепляла успевающего по тому или иному предмету. Это было огромное доверие учителя, и мы очень старались его оправдать.

Без курьёзов, конечно, не обходилось. Мне в 3 классе прикрепили одноклассника, Сашу, а у него такие были грязные тетради, что нам с ним не раз приходилось переписывать домашние и классные работы. А как-то поручили переписать словарик. Тетрадь была грязная, с загнутыми уголками… Мне надоело смотреть на его мазню, и я очень красиво переписала ему словарь в новую тетрадь. На другой день учительница увидела это и очень тихо сказала, что я с работой не справилась и доверять отстающих мне просто нельзя. Очень я переживала свой провал. Потом, став взрослыми, многие из нас вспоминали, кто кому помогал научиться читать и писать. Как-то раньше было всё проще, дружнее в отношениях между одноклассниками. Может быть, это заслуга учителя? А может, просто время было другое…

Мы все очень любили математику, и почти всем классом участвовали в олимпиадах, успешно решали задачки. В классе было много талантливых детей, и раскрыть наши способности помогала тоже Прасковья Николаевна. Многие из нас прекрасно читали стихи, во всех конкурсах чтецов всегда участвовали. А сколько было походов по родному краю! Она учила нас видеть красоту уральской природы. Вместе накрывали скромный стол, делились всем, что принесли, ели вместе, дружно, а потом играли в разные игры. Уходить из леса мы не торопились. И всегда с нами была наша любимая учительница. А когда наша Прасковья Николаевна заболела, ей сделали операцию, мы очень переживали, изредка навещали её в больнице, а она с улыбкой рассказывала, как вновь училась ходить.

Дружно убирались в классе — мыли парты, собирали мусор, дежурили. Каждый ученик выполнял какое-то поручение. Класс делился на звенья, где выбирали звеньевого, санитара, который отвечал за чистоту в классе, на парте и в портфеле. Каждый день звеньевые проверяли, как выполнено домашнее задание. Ответственность в нас воспитывали со школы. Также собирали часто металлом и макулатуру, проводили субботники, и никому в голову тогда не приходило брать на общественные дела разрешение у родителей — это было нормой. Помню, как в первом классе мы собирали металлолом, я нагрузила полные санки, а в гору вывезти не смогла, так моя бабушка помогала. Мы много собрали тогда металлолома во дворе бабушки нашего одноклассника Славы, а потом родители на лошади помогли перевезти его во двор школы. Как были горды, когда наш класс занял первое место!

Мы редко пропускали школу, редко болели, даже в морозы бежали в школу, боясь пропустить хоть один день. Я жила далеко, в Сосновке, мама надевала на  меня шубу, закутывала в шаль, подпоясывала поясом и отправляла на учёбу. Физкультура зимой проходила на улице, на лыжах на санках, которые мы тащили из дома. Я помню, как летели с горы на санках, аж дух захватывало! Это было своего рода закаливание. Да и после уроков катались с гор до посинения. Частенько по дороге домой съезжали на портфелях с горок. В первом классе моим родителям пришлось покупать второй портфель, так как старый пришёл быстро в негодность.

Четыре счастливых и беззаботных года быстро пролетели, и мы перешли в 5 класс, а наша любимая учительница вновь взяла первоклашек. Мы скучали и рвались к ней. Тогда была преемственность — старшие шефствовали над малышами, все мы хотели быть вожатыми «звёздочек» в классе у Прасковьи Николаевны. А в нашем классе были вожатыми комсомольцы, тоже бывшие ученики нашей учительницы. Прасковья Николаевна всегда интересовалась нашими делами, расспрашивала об успехах, давала советы.

Я не помню особых наград, регалий и званий своей любимой учительницы, но я понимаю сейчас, что такие учителя — от Бога, которые отдавали своим ученикам душу и сердце. И это забыть невозможно! Разбирая с её внучкой, Светланой (кстати, моей ученицей) архив Прасковьи Николаевны Суетиной, мы нашли не так много грамот, но главная награда для учителя — это любовь и память своих учеников.

Наталия Плеханова,

член Совета ветеранов города Юрюзань, сотрудник народного музея ДК.