За «языком»
Совсем недавно мы отметили 80-летие Великой Победы. Ветеранов становится меньше и меньше, но не меркнет подвиг советских солдат в годы Великой Отечественной войны. Они оставили после себя мир, такой тонкий и хрупкий, как оказалось. И главная наша цель — помнить о них и сохранить этот мир, за который отдали жизнь двадцать семь миллионов россиян.
Пути и судьбы у всех ветеранов разные, но вера в Победу, чувство долга были у всех советских бойцов одинаковы. Листая подшивку газеты «Авангард», встречаясь с родственниками, я столько для себя открыла судеб известных и малоизвестных. Одна из них — судьба Николая Игнатьевича Сомкова. Он жил недалеко от нас в Сосновке. Я помню его, знаю с каким уважением к нему относились мои родители. И мне недавно попала статья Леонида Сурина о нём. Он назвал её «За языком». Всего лишь один из обычных дней войны, который мог стать последним для него. Да разве думали тогда об этом солдаты? Был приказ и его нужно было выполнить во что бы то ни стало.
«Августовская ночь была темна. Ярко горели звёзды. И бархатно-чёрное небо, и яркие звёзды, и запахи травы – всё говорило о близком конце лета. В такую ночь лежать бы где-нибудь на охапке свежего сена, вспоминать сквозь дремоту Юрюзань, дом, семью… Но Николаю Сомкову было не до сна. Всем телом своим он чувствовал, что с каждым ударом сердца приближается мгновение, когда начнётся то, что на военном языке называется «разведка боем». В таком же напряжённом ожидании застыл рядом с Сомковым его земляк Фенин, живший до армии в Катав-Ивановске. Напряжённо ожидали начала боевой операции и остальные бойцы. Каждый из них знал свою задачу. Сомков и Фенин — оба сапёры –должны были сразу же, лишь начнётся артиллерийская подготовка, взорвать проволочные заграждения. И в этот проход к вражеским позициям устремятся бойцы.
Четыре часа утра. Ухнули где-то за спиной пушки. Ожил, огрызаясь огнём, передний край. Сомков зарядом тола проделал проход в проволочных заграждениях и вместе с Фениным и другими бойцами ворвался в траншею. Немцы не ожидали в эту ночь нападения. То тут, то там из блиндажей выскакивали полураздетые фигуры и падали, сражённые убийственным огнём советских солдат. Пробежав немного, Сомков и Фенин наткнулись на ДЗОТ. Фашистский пулемётчик вёл огонь через амбразуру. Николай Сомков швырнул в амбразуру одну за другой две гранаты, и когда пулемёт замолчал, сапёры ворвались в ДЗОТ. Один немец лежал убитый, другой с нашивками унтер-офицера, был ранен. Сомков и Фенин затолкали немцу в рот тряпку и потащили его за собой. То, ради чего устраивалась разведка боем, было выполнено. «Язык» добыт. Под прикрытием товарищей они потащили немца. Он обалдело переставлял ноги и только очутившись в небольшой, но глубокой речушке, которую надо было переходить вброд, вдруг стал яростно сопротивляться, вытолкнул тряпку изо рта и закричал. Должно быть вообразил с перепугу, что его хотят топить. Пришлось привести его в чувство энергичным ударом в бок.
Николаю Сомкову казалось, что прошло уже много времени, что они уже давно тащат немца, а в действительности же вся эта разведка боем и добывание «языка» заняли всего четверть часа.
Сомков с радостью увидел знакомые лица товарищей. С нетерпением ждало прибытие разведчиков большое начальство из штаба дивизии. Комиссар посадил Сомкова и Фенина в машину, привёз в свою землянку. «Молодцы, ребята! — говорил он. — Большое дело сделали».
«Язык», которого доставили в эту ночь, дал командованию ценные сведения о расположении немцев в районе Смоленска. Сомков и Фенин были награждены орденами Красного Знамени и, кроме того, им разрешили съездить на побывку домой. А этого тогда удостаивались немногие.
Двадцать пять дней провёл Николай Игнатьевич дома в Юрюзани. И эти дни пролетели для него незаметно, как сон. А потом — снова фронт, снова бои. В одном из боёв Николай Игнатьевич был тяжело ранен и возвратился на Родину инвалидом».
Наталия Плеханова,
хранитель музея Юрюзани.
